Новости

Интервью сына легендарного нападающего «Торпедо» Эдуарда Анатольевича Стрельцова итальянской газете La Repubblica. В беседе с корреспондентом московского бюро издания Розальбой Кастеллетти Игорь Эдуардович поделился воспоминаниями об отце, которому в этом году исполнилось бы 80 лет. 

Москва готовится к Чемпионату мира по футболу. В пятницу в Государственном Кремлёвском дворце состоялась его жеребьёвка. А 60 лет тому назад советский футбол потряс скандал, связанный с приговором знаменитому футболисту, который не нравился властям. О теории заговора и работе по реабилитации нам рассказывает сын спортсмена Игорь Стрельцов.

От нашего корреспондента

МОСКВА

Ему не довелось сыграть на чемпионате мира, но он по-прежнему является легендой советского футбола. Это Эдуард Стрельцов - «русский Пеле», которому было отказано в славе, герой, который падал и снова вставал, для одних - непревзойдённый гений футбола наподобие Джорджа Беста, для других – жертва режима.

В этом году ему исполнилось бы 80 лет, но рак убил его ещё в 1990 году. Его жизнь была поделена на «до» и «после». Нулевым же стал год, когда ему было предъявлено обвинение в изнасиловании, по мнению многих – сфальсифицированное.

«Трагический случай», - так называет тот инцидент голубоглазый – в отца - 53-летний Игорь, который с помощью фотографий, видео и писем помогает нам реконструировать ту страницу истории футбола и СССР.

«Когда я пересматриваю  эти фото и видео, мне кажется, что я вижу двух разных людей – бесстрашного и дерзкого до того, и замкнутого и задумчивого – после».

История начинается в 1950 году. Тринадцатилетнего Эдуарда, «паренька с окраины», замечают в «Торпедо» - команде автозавода ЗиС (позже – ЗиЛ). В 16 лет он становится самым молодым  форвардом национального чемпионата, а в 17 – его лучшим бомбардиром,  и, едва дебютировав в составе сборной, забивает 3 мяча. На Олимпиаде в Мельбурне в 1956 году советская сборная с участием Стрельцова выходит в финал, но сам финал Эдуард Анатольевич наблюдает со скамейки запасных. В результате чего остаётся без золотой медали, ведь право на награду имели только те, кто играл в финальном матче. Никита Симонян предлагает ему свою, но Стрельцов отказывается: «Я выиграю ещё». Отличная физическая форма и великолепная техника, частью которой был знаменитый пас пяткой «по-стрельцовски», давали Эдуарду все основания думать так. Но он ошибся.

В 1957 году он становится лучшим игроком чемпионата СССР и седьмым в числе соискателей награды «Золотой мяч». «Страна тогда едва-едва приходила в себя после войны. Других развлечений, помимо футбола, тогда, практически, не было. И Стрельцов был для всех «полубогом»».  Но он не нравится властям: харизматичный и анархичный он далёк от образа Гомо Советикус. Он осмеливается говорить «нет». Отказывается перейти в «Динамо» и в ЦДК (после – ЦСКА) – команды милиции и армии. Он не солдат и не милиционер. Но самое главное «нет» он говорит Екатерине Фурцевой – первой женщине в Политбюро, которой покровительствовал Хрущёв: Эдуард Анатольевич отказывается от предложения жениться на её дочери. После этого начинается кампания по дискредитации Стрельцова. Газеты публикуют статьи о его ночных загулах с алкоголем, курением и драками.

И вот наступает 1958 – нулевой год. Стрельцов готовится к Чемпионату мира в Швеции. 25 мая с двумя своими товарищами он  отправляется в гости. Проходит всего несколько часов, и компанию во главе со Стрельцовым арестовывают за изнасилование 19-летней Марины Лебедевой. Но в тюрьме остаётся только он. Под фальшивые обещания, что он будет продолжать играть, Стрельцов даёт признательные показания. И в июле его приговаривают к 12-и годам тюрьмы.

Тренеру сборной говорят, что приказ об этом был от самого Хрущева.

«Последние слова, которые отец сказал матери перед смертью, были: «Я ни в чем не виноват». А моей бабушке он писал из тюрьмы: «Я сижу за других». Возможно, что это друзья уговорили его взять всю вину на себя, уверяя, что ему никто ничего не сделает. К сожалению, у биографа отца, Александра Нилина, все бумаги сгорели во время пожара. У меня осталось всего несколько документов и немного фотографий. Но из того, что есть в государственных архивах, можно понять, что история тёмная, так как Лебедева отказалась от своих показаний. Видимо, мой отец заплатил за все свои «нет»».

По словам Игоря, отец не любил рассказывать о времени, проведённом в тюрьме. «Он и там тренировался, просил, чтобы ему дали мяч, и ему его дали. Какую силу духа нужно иметь, чтобы хотеть играть, будучи приговорённым к 12 годам!». В 1963 году, после 4,5 лет тюрьмы, Стрельцова освободили, но он был уже не тем, кого знала и любила страна. «Выйдя из ворот тюрьмы, он сорвал с себя тюремную куртку и бросил её в снег. Был февраль и было ещё холодно, но он хотел избавиться от всех воспоминаний о тюрьме».

Освободившись, он знакомится с матерью Игоря. «Вы видите, какая она была красивая? У них была настоящая большая любовь». В 1965 году Брежнев разрешил ему вновь надеть майку «Торпедо»: автозаводцы тогда выиграли чемпионат СССР и стали первой советской командой, сыгравшей в Кубке чемпионов.  На два года Эдик вновь становится лучшим. «Но стиль его игры был уже другим. Он уже стремился не только забивать, но и играть на команду. Многие годы он не верил, что его освободили и позволили играть в футбол. Он вновь стал чемпионом. Не всем это удаётся». На Игоря накатывают чувства, он взволнован. Отец запомнился ему, прежде всего, щедростью.  «У него в карманах всегда была мелочь, которую он раздавал просящим милостыню. Наверное, это у него осталось от войны, во время которой он увидел много страданий и бедности».

В 33 года, забив 99 голов в 222-х играх за «Торпедо» и 25 в 38-ми за сборную, Эдик уходит из футбола. «Когда умер Лев Яшин, он сказал моей матери: «Я буду следующим». Она тогда сильно рассердилась. Но он был прав: отец ещё ничего не знал, но был уже болен. Очевидно, тюрьма его подкосила».

В  качестве знака признательности за верность команде именем Эдуарда Анатольевича назвали стадион «Торпедо» в Москве. В 2001 году чемпион мира по шахматам Анатолий Карпов создал комитет по реабилитации Стрельцова. «Это была не первая и не последняя попытка. Но, по прошествии стольких лет, очень трудно найти правду», - отмечает Игорь Эдуардович.

Розальба Кастеллетти

www.repubblica.it